Жизнь — служение Родине. Генерал танковых войск Кравченко А.Г Вирусу не объяснишь, что он – вирус

Кравченко Андрей Григорьевич родился 18 (30) ноября 1899 г. на хуторе Сулимин Переяславского уезда Полтавской губернии (ныне село Сулимовка Бориспольский район Киевской области Украина), в семье бедного крестьянина. Украинец.

С раннего возраста трудился в крестьянском хозяйстве. Окончил трёхклассную сельскую школу. В 1916-1917 годах работал в строительной конторе в Киеве, затем вернулся в деревню.

Член ВКП(б) с 1925 г. Дважды Герой Советского Союза (10.01.1944, 08.09.1945).

Образование. Окончил 14-ю Полтавскую пехотную школу (1923), ВА РККА им. Фрунзе (1928), ВАК при ВВА им. Ворошилова (1949).

Служба в армии. В РККА добровольно, с ноября 1918 г.

Участие в войнах, военных конфликтах. Гражданская война. Советско-финляндская война (1939 - 1940). Поход в Бессарабию (июнь - июль 1940). Великая Отечественная война (с июня 1941).

Служба в Красной Армии. С ноября 1918 г. - красноармеец 1-го Таращанского полка 1-й Украинской Советской дивизии (с 1919 г. - 44-я стрелковая дивизия) начдива Н. А. Щорса. С марта 1920 г. - младший командир 60-го стрелкового полка 7-й Владимировской стрелковой дивизии. Воевал на Юго-Западном и Западном фронтах против Деникина, Петлюры и польских войск.

С апреля 1921 г. по август 1923 г. - курсант 29-х Полтавских пехотных курсов, которые вскоре влились в состав 14-й Полтавской пехотной школы.

С августа 1923 г. - командир отделения, командир взвода, командир роты 2-го батальона связи Отдельной Кавказской армии (Тифлис).

С сентября 1925 г. по июль 1928 г. - слушатель Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе.

С июля 1928 г. - начальник штаба 21-го стрелкового полка 7-й Черниговской стрелковой дивизии. С сентября 1930 г. - преподаватель тактики, а с ноября 1931 г. - (по совместительству) начальник курса Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования комсостава.

С февраля 1932 г. по октябрь 1933 г. находился секретной командировке.

С ноября 1933 г. - начальник штаба Казанских курсов усовершенствования старшего и среднего технического начсостава . 30 октября 1934 г. был исключен из партии и назначен на должность с понижением за дисциплинарный проступок (дебош в нетрезвом виде, восстановлен в партии в 1939 г.).

С февраля 1935 г. - старший преподаватель тактики, а с мая 1935 г. - начальник общевойскового цикла Саратовского танкового училища. С мая 1939 г. офицер для особых поручений в штабе Приволжского ВО. С августа 1939 г. - начальник штаба 61-й стрелковой дивизии (Пенза). С декабря 1939 г. - начальник штаба 173-й мотострелковой дивизии. Участник советско-финляндской войны и ввода войск в Бессарабию. С июня 1940 г. - начальник штаба 16-й танковой дивизии (Одесский ВО). С марта 1941 г. - начальник штаба 18-го механизированного корпуса (Аккерман).

С июня 1941 г. Воевал на Южном фронте в 18-м механизированном корпусе. C 9 сентября 1941 г. по 10 января 1942 г. командир 31-й танковой бригады 20-й армии Западного фронта. Участвовал в ноябрьском параде в Москве. С февраля 1942 г. - заместитель командарма 61-й армии по танковым войскам . Приказом НКО № 02269 от 31.03.1942 г. назначен начальником штаба 1-го танкового корпуса . Приказом НКО № ?? от 02.08.1942 г. назначен командующим 2-го танкового корпуса . Приказом НКО № 05944 от 18.09.1942 г. назначен командующим 4-м танковым корпусом (с 7 февраля 1943 г. - 5-й гвардейский) на Западном, Сталинградском, Воронежском и 1-м Украинском фронтах.

Участник оборонительной операции в Бессарабии, Тирасполь-Мелитопольской оборонительной операции, битвы за Москву. В ноябре 1942 г. 4-й корпус участвовал в окружении 6-й немецкой армии под Сталинградом, в июле 1943 г. - в Курской битве и в танковом сражении под Прохоровкой, в октябре того же года - в битве за Днепр.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 г. за умелое руководство корпусом и личную храбрость гвардии генерал-лейтенанту танковых войск Кравченко Андрею Григорьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С 20 января 1944 г. ген.-лейтенант т/в Кравченко А.Г. - командующий 6-й танковой армией (с 12 сентября 1944 г. - 6-я гвардейская танковая армия) на 1-м, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Под его командованием танкисты армии доблестно сражались в Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишиневской, Бухарестско-Арадской, Дебреценской, Будапештской, Венской и Братиславско-Брновской наступательных операциях. После разгрома фашистской Германии армия в полном составе была переброшена на Дальний Восток и участвовала в августе - сентябре 1945 г. в советско-японской войне. Будучи главной ударной силой Забайкальского фронта, армия менее чем за три недели наступления прошла с боями свыше 800 километров, освобождая Маньчжурию от японских оккупантов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 г. за умелое командование танковой армией, героизм и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками и японскими милитаристами, генерал-полковник танковых войск Кравченко Андрей Григорьевич награжден второй медалью «Золотая Звезда».

После Победы продолжал службу в Советской Армии, командующий 6-й гв. танковой армией Забайкальского военного округа. С июля 1946 г. - командующий 6-й гв. механизированной армией там же. С апреля 1948 г. - командующий бронетанковыми и механизированными войсками Забайкальского ВО.

В 1949 г. окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С 1949 г. - командующий бронетанковыми и механизированными войсками Прибалтийского и Дальневосточного военных округов. С января 1954 г. - помощник командующего войсками Дальневосточного ВО по танковому вооружению. С августа 1954 г. - в распоряжении Министра обороны СССР из-за тяжелой болезни.

Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва (1946-1950).

Воинские звания: майор (1936), полковник (январь 1939), ген.-майор т/в (Постановление СНК СССР № 1234 от 21.07.1942), ген.-лейтенант т/в (Постановление СНК СССР № 643 от 07.06.1943), ген.-полковник т/в (Постановление СНК СССР № 1241 от 13.09.1944).

Награды: два Ордена Ленина (10.01.1944, 08.09.1945), три Ордена Красного Знамени (1940, 02.01.1942, 03.11.1944), два Ордена Суворова I степени (13.09.1944, 28.04.1945), Орден Богдана Хмельницкого I степени (17.05.1944), Орден Суворова II степени (08.02.1943), Орден Кутузова II степени (27.08.1943). Медали: «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», другими медалями

Иностранные награды: Орден Британской империи II степени (Великобритания), орден Святого Михаила и Святого Георгия IV степени (Великобритания), Георгиевская медаль короля Георга V (Великобритания).

Бронзовый бюст Героя установлен на родине. Также бюст установлен на аллее Героев в городе Яготин Киевской области. Мемориальные доски установлены: в городах-героях Киев и Москва на домах, в которых он жил; в городе Сумы (Украина) на фасаде главного корпуса бывшего Сумского высшего артиллерийского командного училища (ныне - военный лицей), в котором он учился.

К равченко Андрей Григорьевич - командир 2-го и 4-го танковых корпусов, командующий 6-й танковой армией.

Родился 18 (30) ноября 1899 года на хуторе Сулимин, ныне село Сулимовка Яготинского района Киевской области Украины, в семье бедного крестьянина. Украинец. С раннего возраста трудился в крестьянском хозяйстве. Окончил трёхклассную сельскую школу. В 1916-1917 годах работал в строительной конторе в Киеве, затем вернулся в деревню.

В Красной Армии с ноября 1918 года, доброволец. Участник Гражданской войны: с ноября 1918 года - красноармеец 1-го Таращанского полка 1-й Украинской Советской дивизии (с 1919 года - 44-я стрелковая дивизия) начдива Н.А. Щорса. С марта 1920 года - младший командир 60-го стрелкового полка 7-й Владимировской стрелковой дивизии. Воевал на Юго-Западном и Западном фронтах против Деникина, Петлюры и польских войск. С апреля 1921 года - на учёбе.

Окончил Полтавскую пехотную школу в 1923 году. С 1923 года - командир отделения, командир взвода, командир роты 2-го батальона связи Отдельной Кавказской армии (Тифлис). В сентябре 1925 года убыл на учёбу. Член ВКП(б)/КПСС с 1925 года.

Окончил Военную академию РККА имени М.В. Фрунзе в 1928 году. С июля 1928 года - начальник штаба 21-го стрелкового полка 7-й Черниговской стрелковой дивизии. С сентября 1930 - преподаватель тактики, а с ноября 1931 - начальник курса Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования комсостава. С февраля 1932 года - в загранкомандировке. С ноября 1933 года - начальник штаба Казанских курсов усовершенствования старшего и среднего технического начсостава. В октябре 1934 года был исключен из партии и назначен на должность с понижением за дисциплинарный проступок (дебош в нетрезвом виде, восстановлен в партии в 1939 году).

С февраля 1935 - старший преподаватель тактики Саратовского танкового училища, с мая 1935 года - начальник общевойскового цикла там же. С мая 1939 года офицер для особых поручений в штабе Приволжского ВО. С августа 1939 года - начальник штаба 61-й стрелковой дивизии.

С декабря 1939 года - начальник штаба 173-й мотострелковой дивизии, в этой должности участвовал в советско-финской войне 1939-1940 годов и в походе Красной Армии в Бессарабию в июне-июле 1940 года.

С июня 1940 года по конец февраля 1941 года А.Г. Кравченко - начальник штаба 16-й танковой дивизии Одесского военного округа, а с марта 1941 года - начальник штаба 18-го механизированного корпуса того же округа (Аккерман).

На фронтах Великой Отечественной войны - с июня 1941 года. Воевал на Южном фронте в 18-м танковом корпусе. Затем - командир 31-й танковой бригады 20-й армии Западного фронта (9.09.1941 г. - 10.01.1942 г.). С февраля 1942 года - заместитель командарма 61-й армии по танковым войскам. Начальник штаба 1-го танкового корпуса (31.03.1942 г. - 30.07.1942 г.). Командовал 2-м (2.07.1942 г. - 13.09.1942 г.) и 4-м (с 7.02.43 г. - 5-й гвардейский; с 18.09.1942 г. по 24.01.1944 г.) танковыми корпусами на Западном, Сталинградском, Воронежском и 1-м Украинском фронтах.

Участник оборонительной операции в Бессарабии, Тирасполь-Мелитопольской оборонительной операции, битвы за Москву. В ноябре 1942 года 4-й корпус участвовал в окружении 6-й немецкой армии под Сталинградом, в июле 1943 года - в Курской битве и в танковом сражении под Прохоровкой, в октябре того же года - в битве за Днепр.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года за умелое руководство корпусом и личную храбрость гвардии генерал-лейтенанту танковых войск Кравченко Андрею Григорьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

С 20 января 1944 года генерал-лейтенант танковых войск Кравченко А.Г. - командующий 6-й танковой армией (с сентября 1944 - 6-я гвардейская танковая армия) на 1-м, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Под его командованием танкисты армии доблестно сражались в Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишиневской, Бухарестско-Арадской, Дебреценской, Будапештской, Венской и Братиславско-Брновской наступательных операциях. После разгрома фашистской Германии армия в полном составе была переброшена на Дальний Восток и участвовала в августе - сентябре 1945 года в советско-японской войне. Будучи главной ударной силой Забайкальского фронта, армия менее чем за три недели наступления прошла с боями свыше 800 километров, освобождая Маньчжурию от японских оккупантов.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 года за умелое командование танковой армией, героизм и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками и японскими милитаристами, генерал-полковник танковых войск награжден второй медалью "Золотая Звезда".

После Победы продолжал службу в Советской Армии, командующий 6-й гвардейской танковой армией Забайкальского военного округа. С июля 1946 года - командующий 6-й гвардейской механизированной армией там же. С апреля 1948 года - командующий бронетанковыми и механизированными войсками Забайкальского военного округа.

В 1949 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С 1949 года - командующий бронетанковыми и механизированными войсками Прибалтийского и Дальневосточного военных округов. С января 1954 года - помощник командующего войсками Дальневосточного военного округа по танковому вооружению. С августа 1954 года - в распоряжении Министра обороны СССР из-за тяжелой болезни. С октября 1955 года - в запасе по состоянию здоровья.

Жил в городе-герое Москве. Умер 18 октября 1963 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва (1946-1950).

Воинские звания:
майор (1936),
полковник (январь 1939),
генерал-майор танковых войск (21.07.1942),
генерал-лейтенант танковых войск (7.06.1943),
генерал-полковник танковых войск (13.09.1944).

Награждён 2 орденами Ленина (10.01.1944, ...), 3 орденами Красного Знамени (1940, 2.01.1942, 3.11.1944), 2 орденами Суворова 1-й степени (13.09.1944, 28.04.1945), орденами Богдана Хмельницкого 1-й степени (17.05.1944), Суворова 2-й степени (8.02.1943), Кутузова 2-й степени (27.08.1943), медалями "За оборону Москвы" и "За оборону Сталинграда", другими медалями, а также иностранными наградами, в числе которых - Орден Британской империи (Великобритания), орден Святого Михаила и Святого Георгия (Великобритания), Георгиевская медаль короля Георга V (Великобритания).

Бронзовый бюст Героя установлен на родине. Также бюст установлен на аллее Героев в городе Яготин Киевской области. Мемориальные доски установлены: в городах-героях Киев и Москва на домах, в которых он жил; в городе Сумы (Украина) на фасаде главного корпуса бывшего Сумского высшего артиллерийского командного училища (ныне - военный лицей), в котором он учился.

Биография переработана и дополнена Антоном Бочаровым (пос.Кольцово Новосибирской области).

Григорий родился в 1912 году в селе Голубовка Новомосковского района Днепропетровской области, в многодетной крестьянской семье. По национальности - украинец. С 1914 года жил в селе Пахомовка Павлодарского...

Григорий родился в 1912 году в селе Голубовка Новомосковского района Днепропетровской области, в многодетной крестьянской семье. По национальности - украинец. С 1914 года жил в селе Пахомовка Павлодарского уезда.

В первую Мировую войну его отца призвали в армию. Семья жила впроголодь, в постоянной нужде, хотя родственники и помогали. Отец вернулся в 1917 году раненым - на костылях.

В 1923 году вся семья перебралась в село Звериноголовское Курганской области. Григорий зимой учился в сельской школе, а летом работал подпаском. В 1924 году он стал пионером. В 1927 году Григорий поступил в школу крестьянской молодёжи. В школе преподавали обществоведение, основы агрономии и организации кооперативного сельского хозяйства, на опытных участках выращивали перспективные сорта огородных культур, ягоды, заготавливали сено.

С 1928 года он жил в интернате при школе, так как его родители переехали в деревню Мочалово, а затем в город Курган. Всего в интернате жило более 30-ти человек. Интернатовцы бесплатно питались и получали до 5-ти рублей в месяц на приобретение учебных принадлежностей. Школа имела небольшое подсобное хозяйство, 2-х лошадей, корову. Григорий был председателем хозяйственной комиссии. В эти годы юноша мечтал о профессии агронома и думал, что всю жизнь проработает на земле…

Летчик Кравченко с самолетом Р-5

В 1928 году Кравченко вступил в комсомол. Вскоре его избрали членом бюро ВЛКСМ школы. Он ходил с товарищами по окрестным селам, разъяснял людям план кооперирования сельского хозяйства, помогал на местах заготовлять хлеб, изымать излишки зерна у кулаков. В декабре 1929 года его избрали членом райкома комсомола.

В 1930 году Кравченко окончил школу крестьянской молодёжи и поступил в Пермский землеустроительный техникум, который вскоре был переведён в Москву. Однако проучился он в техникуме только один год.

Когда зимой 1931 года было опубликовано обращение IX-го съезда ВЛКСМ с призывом «Комсомолец - на самолёт!», ответ советской молодёжи был единодушный «Дадим стране 100 000 лётчиков!». Григорий воспринял призыв как лично к нему обращённый и, не откладывая ни дня, подал заявление с просьбой направить его в авиацию. По спецнабору ЦК ВКП(б) в мае 1931 года он был направлен в 1-ю военную школу лётчиков им. тов. Мясникова в Каче.

Плакат 30-х годов

В авиашколе он освоил самолёты У-1 и Р-1. Учебную программу настойчивый и дисциплинированный курсант прошёл за 11 месяцев. В 1932 году окончил школу лётчиков, и как отличный мастер пилотажа, был оставлен в ней лётчиком - инструктором.

Генерал - полковник авиации Ф. Шинкаренко, бывший курсант Кравченко, рассказывает:

«Кравченко вновь и вновь напоминает, как важно распределять внимание на взлёте, наборе высоты, на развороте, планировании и, конечно, на посадке. Он что-то чертит на доске, сопровождает свои объяснения шуткой о велосипедисте, которого на ровной полянке так и тянет к единственному на пути дереву».

С 1933 года служил в 403-й истребительной бригаде, которой командовал комбриг П. Пумпур. Быстро освоил истребители И-3, И-4, И-5. В служебной аттестации отмечалось:

«Моторы, самолёт и вооружение знает хорошо. К полётам тщательно готовится. На инспекторской проверке занял 1-е место по технике пилотирования. Огневая подготовка и стрельба - отличные. Программу слепых полётов проходит успешно. Достоин продвижения на должность командира звена во внеочередном порядке».

С 1934 года служил под Москвой в 116-й истребительной эскадрилье особого назначения под командованием полковника Т. Сузи. Был командиром звена. Эскадрилья выполняла спецзадания НИИ ВВС РККА, то есть, фактически, была испытательной частью. Лётчики эскадрильи испытывали новые самолёты и авиационные приборы в самых сложных условиях. Кравченко участвовал в испытаниях динамореактивных авиационных пушек Курчевского АПК-4бис на истребителях И-Z.

25.05.1936 года за успехи в боевой, политической и технической подготовке Старший лейтенант Кравченко был награждён орденом «Знак Почёта» - трудовой наградой, вручавшейся, в том числе, за работы по созданию новых самолетов.

Вскоре его назначили командиром отряда. Однажды во время испытаний в одном вылете за 140 минут он совершил 480 фигур высшего пилотажа.

В Августе 1936 года Кравченко был награждён грамотой ЦК ВЛКСМ и Центрального Совета ОСОАВИАХИМа СССР за отличную работу по подготовке и проведению авиационного праздника, состоявшегося 24.08.1936 года. Но не всегда праздники заканчивались поощрениями. Однажды эскадрилья возвращалась из Москвы после очередного парада. Полковник Т. Сузи разрешил лётчикам 5 минут полетать над военным городком в честь праздника. Прошло время, все машины уже приземлились, а Кравченко всё крутил фигуры над церковью, едва не касаясь её куполов. За это полковник Сузи выписал ему трое суток на гауптвахте.

И-15 скапотировал - перевернулся при посадке

В феврале 1938 года Старший лейтенант Кравченко был направлен в Китай для оказания помощи китайскому народу в борьбе с японскими захватчиками. Совершил 76 боевых вылетов, провёл 8 воздушных боёв, лично сбил 3 бомбардировщика и 1 истребитель противника.

29 апреля 1938 года в небе над Ханькоу состоялось боевое крещение Григория Кравченко. С той и другой стороны в бою участвовало более 100 самолётов. Поединки между истребителями шли на всех высотах. В этой «карусели» с земли трудно было разобраться, где свои, где чужие. Беспрерывно ревели моторы и трещали пулемёты. Ничего подобного по своим масштабам и результатам история авиации ещё не знала. Китайский журналист Го Можо, наблюдавший за этим боем, писал:

«У англичан есть специальный термин для определения жаркого воздушного боя - «собачья драка»… Нет, я бы назвал этот бой «орлиной схваткой». Из 54 самолётов противника, участвовавших в налете, был уничтожен 21 - 12 бомбардировщиков и 9 истребителей. Наши потери составили 2 машины».

«Когда взлетел, набрал высоту и осмотрелся, то в воздухе уже шли одиночные бои, - рассказывал потом Григорий. - И-15 раньше «ласточек» вступили в бой с японскими истребителями и разбили их на мелкие группы. Идущие вслед за ними бомбардировщики не выдержали натиска советских лётчиков, стали сбрасывать куда попало свой бомбовый груз и на предельных скоростях поворачивать обратно».

Аэродром в Ханькоу

В этом бою Григорий Кравченко сбил ещё один бомбовоз, но сам попал в трудное положение. Когда он, оторвавшись от основной группы наших истребителей, добивал второй бомбардировщик, то внезапно услышал, как по его самолёту ведут огонь. Сделав крутой разворот и выйдя из прицельной трассы, он оглянулся назад и увидел преследующий его японский истребитель И-96. Из пробитых баков самолёта хлестал бензин и горячее масло. Оно залило очки и обожгло лётчику лицо. Сорвав забрызганные маслом очки, Григорий сам перешёл в лобовую атаку, но японец вывернулся и стал уходить на большой скорости - он увидел, что на помощь советскому лётчику спешил другой самолёт. Это был Антон Губенко. К этому времени мотор на самолёте Кравченко, сделав несколько перебоев, зачихал и смолк. Самолёт резко стал терять высоту. Все время до вынужденной посадки Григория сопровождал и прикрывал от атак самураев его друг Губенко. Посадив удачно свою «ласточку» с убранными шасси на мокрое рисовое поле, Кравченко выскочил из кабины и помахал руками своему другу - всё в порядке. Только после этого Антон, качнув крыльями своего самолёта, улетел на аэродром.

4.07.1938 года в воздушном бою Кравченко подбил бомбардировщик. Внезапно он заметил, как несколько японских истребителя атаковали Губенко. Григорий бросился на помощь товарищу, отогнал японцев и сбил при этом один И-96.

Рассказывает Слюсарев: «Кравченко заметил, что Антона атаковало 4 самурая. Поспешив на помощь, Григорий в лобовой атаке с хода сбил один вражеский самолёт, но остальные 3 подожгли «ласточку» Антона. Он выбросился с парашютом, но самураи преследовали его и били по нему из пулемётов. Кравченко, охраняя друга, прицельными очередями не давал возможности врагам приблизиться к снижающемуся на парашюте Губенко. Он сопровождал его в воздухе до тех пор, пока Антон не приземлился недалеко от нашего аэродрома».

А вскоре в воздушном бою сбили и самого Кравченко.

Генерал - полковник авиации Ф. П. Полынин рассказывает: «В воздушном бою Григорию Пантелеевичу удалось сбить один вражеский самолёт. Он погнался за вторым. Но неожиданно откуда-то вынырнувшие 2 японских истребителя взяли его в клещи, и его машина загорелась. Пришлось выбрасываться с парашютом.

Приземлился прямо в озеро, - рассказывал Кравченко. - Правда, место неглубокое, вода чуть выше пояса. Отстегнув лямки парашюта, тяну полотнище к себе. А из камышей выплывает лодка. Старик китаец толкает её шестом. Подплыл ко мне, глаза злые, кричит:

Какой джапан? - отвечаю. - Русский я, русский.

Рус? - сразу повеселел старик. Подтолкнул лодку ближе и протянул руку.

Ты, Гриша, расскажи, как тебя китаец водкой угощал, - с усмешкой сказал Рытов, выезжавший на поиски Кравченко.

А что тут особенного, - застеснялся Григорий Пантелеевич. - Водка как водка. Только горячая.

Генерал - полковник авиации А. Г. Рытов так вспоминал об этом случае:

«Рыбаки накормили Кравченко, развели костер, а когда высохла одежда, посадили его в паланкин и понесли на руках в свой посёлок. Им пришлось идти около 20 километров. Я разыскал Григория в рыбацкой хижине. Он сидел на циновке и, прихлебывая из маленького сосуда подогретую китайскую водку, что-то объяснял жестами собравшимся вокруг людям. Когда мы собрались уходить, провожать Григория вышли все жители поселка.»

Благосклонное отношение местного населения к Григорию Кравченко во многом объяснялось тем, что у него оказался с собой документ. Это был квадратный кусок шёлковой материи, на котором синей краской было начертано несколько иероглифов и стояла большая четырёхугольная красная печать. В безымянном «паспорте» китайским властям и всем гражданам предписывалось оказывать предъявителю этого документа всяческое содействие».

Истребители РККА над Халхин-Голом

В воздушных боях Кравченко проявлял невиданную дерзость. Вспоминает С. В. Слюсарев:

«Однажды Кравченко заметил, как в разрывах между облаками курсом на Ухань шли 9 двухмоторных бомбардировщиков… Взмыв свечой ввысь, и маскируясь в облаках, Кравченко врезался в их строй и пристроился под «брюхом» ведущего. Короткими очередями он начал расстреливать японца почти в упор. Флагман закачался, чёрные клубы дыма вырвались из бензобаков. Едва Григорий успел отлететь от вражеского самолёта и скрыться в облачности, как «мицубиси» взорвался в небе. Вскоре подошли остальные наши истребители, и вместе с ними Кравченко продолжал атаковать противника. Это был его последний бой в небе Китая».

Самолет И-5

14.11.1938 года Старший лейтенант Кравченко был награждён орденом Красного Знамени.

В конце декабря 1938 года ему было присвоено внеочередное воинское звание майор. Он продолжил службу в НИИ ВВС, в отряде Стефановского.

В декабре 1938 - январе 1939 годов Кравченко провёл государственные испытания истребителя И-16 тип 10 с крылом «М», в Феврале - Марте 1939 года - И-16 тип 17. Кроме того, он провёл ряд испытаний истребителей И-153 и ДИ-6.

22.02.1939 года за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство майор Кравченко Григорий Пантелеевич был удостоен звания Герой Советского Союза. После учреждения медали «Золотая Звезда», как знака особого отличия для Героев Советского Союза, ему была вручена медаль № 120.

В конце Мая Кравченко и Рахова срочно, прямо с аэродрома, вызвали в Москву, в Управление ВВС. Здесь, в приемной командарма 2-го ранга Локтионова, они увидели много знакомых лётчиков, оживленно разговаривавших между собой. Вскоре их пригласили в кабинет начальника Управления ВВС. Локтионов сообщил, что все они, 22 лётчика, по персональному списку вызваны на совещание к наркому обороны Ворошилову.

29.05.1939 года с Центрального аэродрома им. Фрунзе группа из 48 летчиков и инженеров, имевших боевой опыт, во главе с заместителем начальника Управления ВВС комкором Я. Смушкевичем вылетела на 3-х транспортных самолётах «Дуглас» по маршруту Москва - Свердловск - Омск - Красноярск - Иркутск - Чита для укрепления частей, участвующих в советско - японском конфликте у реки Халхин - Гол. Провожать их приехал сам Ворошилов.

2.06.1939 года Кравченко прибыл в Монголию и был назначен советником в 22-й ИАП. После гибели в бою комполка майора Н. Г. Глазыкина, а затем помкомполка капитана А. И. Балашева, был назначен командиром полка.

23.05.1939 года 22-й истребительный авиаполк прибыл в Монголию. Первые бои полк провёл крайне неудачно. Было сбито 14 наших самолётов. 11 лётчиков погибли. Японцы потерь не имели. Японская авиация господствовала в воздухе, оказывая поддержку своим наземным частям. Нашим истребителям пришлось вступать в бой с ходу, без предварительного изучения района боевых действий, при весьма отрывочных и неполных данных об обстановке. Молодые неопытные пилоты рвались в бой, но одной смелости и ненависти к врагу для победы было недостаточно.

Опытный пилот и боевой лётчик Г. П. Кравченко смог воодушевить лётчиков и переломить ситуацию.

Генерал - майор авиации Арсений Ворожейкин вспоминает:

«Кравченко, осмотрев изрешечённый японскими пулями самолёт, собрал возле машины всех лётчиков. Его усталое лицо было недовольно, сощуренные глаза строго поблескивали. Подчинённые проявляют иной раз удивительное чутье, угадывая настроение старшего начальника, но тут решительно никто не знал, чем могло быть вызвано неудовольствие боевого командира. Приземистый, крепко сбитый Кравченко стоял, облокотившись на самолёт, погруженный в раздумье, и, казалось, никого не замечал. Трубаченко, посмотрев на широкую грудь нового командира с 3-мя орденами, несколько робко, словно бы за ним была какая-то вина, доложил о сборе лётчиков. Кравченко, выжидая, когда все умолкнут, встал и взглянул на изрешечённый самолёт. Его лицо снова стало угрюмым, в сощуренных глазах блеснули сухие огоньки.

Теперь полюбуйтесь! - голос его грозно возвысился. - 62 пробоины! И этим некоторые ещё гордятся. Считают дырки доказательством своей храбрости. Срам это, а не геройство! Вы взгляните на входные и выходные отверстия, пробитые пулями. О чём они говорят? Вот здесь японец дал две длинные очереди, и обе почти строго сзади. Значит, лётчик зазевался и проглядел противника… А по глупости, по своей невнимательности погибнуть - честь не велика… 62 пробоины - 31 пуля. Да этого больше чем достаточно, чтобы лётчик лежал где - нибудь в степи под обломками своего самолёта! .. А из-за чего, спрашивается? Допустим, вы много летаете, устаете, это притупляет бдительность. Но ведь хозяин этой-то машины сделал сегодня только 3 вылета, я специально поинтересовался. И вообще заметьте: анализ говорит, что в большинстве случаев лётчиков - истребителей подбивают на зевках… Молитесь Поликарпову, что он сделал такой аэроплан, который фактически-то, если умело воевать, японские пули не берут!..

Ошибка некоторых лётчиков как раз в том и заключается, что они, обнаружив позади себя противника, уходят от японца только по прямой, стараясь скорее оторваться за счёт скорости. Это неправильно и очень опасно. Как лучше действовать? Главное условие успеха в воздушном бою - стараться на большей скорости и с высоты решительно атаковать противника, невзирая на его численное превосходство. Затем, используя скорость разгона, отрываться от врага и снова занимать исходное положение для повторной атаки. Когда же повторная атака почему - либо невыгодна, нужно подождать, удерживая вражеских истребителей на таком расстоянии, которое обеспечивало бы вам разворот с целью лобовой атаки. Постоянное стремление атаковать - верное условие победы. Мы должны осуществлять наступательную тактику так, чтобы наш самолёт, обладая преимуществом в скорости и огневой мощи, всегда походил на щуку среди плотвичек!..

Кравченко, прищурив глаза, вспыхнул той стремительной энергией, которая бывает у людей, идущих в атаку; видно, он на мгновение вообразил себя в бою.

На то мы и называемся истребителями, чтобы истреблять противника!..

Да, советы Кравченко падали на благодатную почву. И когда разбор закончился, командир полка занял своё место в кабине И-16 и ушёл в небо красивым, стремительным почерком, я очень остро почувствовал, как велика дистанция между опытом, которым владеет он, и тем, что успел усвоить я«.

О непревзойденном боевом мастерстве Кравченко свидетельствует и результат показательного воздушного боя, проведённого в начале августа между ним и командиром группы И-153 полковником Кузнецовым. При первом сближении уже на 3-м вираже И-16 зашёл в хвост «Чайке», при 2-м - это произошло уже через 2 виража.

Генерал - майор авиации Б. А. Смирнов вспоминает:

«Григорий иногда не прочь был подчеркнуть в разговоре присущую ему храбрость и презрение к опасности. Но это получалось у него как-то, между прочим, без принижения достоинства товарищей. Лётчики, хорошо знавшие Кравченко, обычно прощали ему некоторую нескромность характера за его действительно беззаветную храбрость, проявленную им в боях с японцами в Китае.

Кравченко протянул мне раскрытый портсигар и, прищурив свои всегда немного смеющиеся глаза, спросил:

В бою был?

Я кивнул.

Григорий удивлённо поднял брови.

А вот Виктор одного смахнул!

Но мне показалось, что дело не в Рахове, а просто Григорию захотелось напомнить о том решающем моменте боя, когда несколько наших лётчиков во главе с ним, Лакеевым и Раховым удачно разметали ведущую группу японских самолётов.

Я взял папиросу и сказал Григорию, что для меня этот бой был первым знакомством с японскими лётчиками, да и сбить не так-то просто в такой карусели.

Григорий хлопнул меня по плечу:

Ничего, Боря, не тужи, было бы хорошее начало, а твои япошки от тебя не уйдут!».

И-15 в зимнем варианте - на лыжном шасси

27.06.1939 года 104 японских самолёта (30 бомбардировщиков и 74 истребителя), поднялись в воздух и взяли курс на Тамсаг-Булак и Баин-Бурду-Нур.

В 5:00 на Тамсаг-Булак, где базировался 22-й ИАП, посыпались бомбы. Японцы сбросили около 100 бомб калибром от 10 до 100 кг, но большинство их на территорию аэродрома не попало. Жертв и разрушений также не было. Зенитки открыли огонь. Часть советских истребителей в это время выруливала на взлёт, другие уже набирали высоту.

Всего в воздух поднялись 34 И-16 и 13 И-15бис. В ходе воздушного боя над Тамсаг-Булаком лётчикам 22-го ИАП удалось сбить 5 японских самолётов, из них 2 бомбардировщика. Наши потери составили 3 И-15бис и 2 лётчика.

Майор Г. Кравченко, увлекшись преследованием разведчика Кi-15, улетел далеко в глубь маньчжурской территории. Он сбил японца, но на обратном пути из-за недостатка горючего был вынужден сесть «на брюхо» в поле. К счастью он успел перелететь западное ответвление Халхин - Гола и приземлился на своей территории.

Кравченко нарвал травы, прикрыл связанными пучками винт, как смог замаскировал самолёт, который он посадил между сопками. Он попытался снять компас, но без ключа отвернуть гайки не смог. Ни фляги с водой, ни еды не имелось, была только одна плитка шоколада. Ориентируясь по солнцу и часам, Кравченко пошёл на юго - восток. Стояла нестерпимая жара, мучила жажда. Через некоторое время он с радостью увидел озеро. Снял сапоги, зашёл в воду. Но вода оказалась горько - солёной. Когда он вышел на берег и стал обуваться, сапоги не налезли на распухшие ноги. Пришлось их идти босиком.

На второй день пути пролился небольшой дождь. И снова - иссушающая жара и жажда, а вскоре к ней присоединился и голод. Он нашёл солодковый корень и побеги дикого лука. Напился из лужи. Наступила вторая ночь. Кравченко уснул, но ненадолго. Он засыпал и просыпался от озноба - ночи в Монголии холодные.

Утром ноги отказались идти. Огромным усилием воли заставил себя подняться и продолжать движение. Знал, что в этом - единственное спасение. Временами на ходу мгновениями терял сознание, иногда перед ним возникали миражи.

На исходе 3-го дня Кравченко увидел проезжавший мимо грузовик. Он выстрелил из пистолета в воздух. Грузовик остановился. Водитель увидел приближающегося человека, открыл дверцу и выскочил из кабины с винтовкой. Обросший, измождённый, с искусанным москитами лицом, Кравченко еле держался на ногах. Губы обметало, язык распух от жажды, он не мог говорить, а только шептал: «Свой я, братишка, свой!» … Шофёр дал ему фляжку с водой. В это время подошла легковая машина. Из неё вышел Капитан. Кравченко посадили в машину и через 1,5 часа привезли к штабу армейской группы, располагавшемуся на горе Хамар-Дабан.

Искали Григория Кравченко и на машинах, и на самолётах, искали его и монгольские конники. Маршал Чойбалсан звонил через каждые 3 часа в штаб авиации. Но монгольская степь широка и необъятна. Нелегко найти в ней человека.

В Москву телеграмму о гибели командира полка пока не послали. Надеялись, что найдут или сам выйдет. Подобные случаи в полку уже были.

Как только ему была оказана первая помощь, Кравченко потребовал, чтобы его отправили в полк. Несмотря на мнение врачей, настаивавших на отправке в госпиталь, ему удалось добиться своего. Ночью его отвезли в родной полк. А уже на следующий день он снова участвовал в боевых вылетах.

20.08.1939 года началась операция по окружению японской группировки в районе реки Халхин - Гол. В течении недели ожесточённых боёв лётчики полка под командованием Кравченко произвели 2404 вылета, сбили 42 истребителя и 33 бомбардировщика противника.

Всего в ходе боёв у реки Халхин - Гол с 20 Июня по 15 Сентября 1939 года 22-й ИАП произвёл 7514 вылетов, уничтожил 262 японских самолёта, 2 аэростата, много техники и живой силы противника.

Майор Г. П. Кравченко за время боёв на Халхин - Голе провёл 8 воздушных боёв, сбил 3 самолёта лично и 4 в группе.

29.08.1939 года за образцовое выполнение боевых заданий и выдающийся героизм, проявленный при выполнении боевых заданий, дающий право на получение звания Героя Советского Союза Кравченко Григорию Пантелеевичу было присвоено звание дважды Герой Советского Союза. Правительство МНР наградило его орденом «За воинскую доблесть».

14.09.1939 года героев Халхин - Гола встречали в Москве представители Главного штаба ВВС и родные. В Центральном Доме Красной Армии состоялся торжественный обед. В зале прибывших встретил Ворошилов. Он отечески обнял Грицевца и Кравченко и посадил их рядом с собой за стол. Был поднят бокал за победу на Халхин - Голе, за дружбу монгольского и советского народов, за отважных лётчиков. Климент Ефремович подошёл к столику, где сидели Пантелей Никитович и Мария Михайловна Кравченко. Он крепко пожал руки родителям героя и поздравил их с присвоением сыну звания дважды Герой Советского Союза.

Военачальник

Вернувшихся с Халхин-Гола Героев пригласили на прием в Кремль. И. В. Сталин, обращаясь к присутствующим, дал оценку обстановки, сложившейся в Европе, сказал о проблемах, возникших в связи с нападением Германии на Польшу.

Обстановка была сложной. «Союзники» Польши - Англия и Франция объявили войну Германии, но в действительности ничем не помогали полякам. Они смотрели со стороны, как Германия расправляется со страной, с которой они были связаны договором о взаимопомощи.

Английский историк Б. Питт так писал о политике Англии и Франции осенью 1939 года:

«По существу было похоже, что Франция и Англия… помогают Германии в расчистке восточных рубежей, чтобы создать возможность для приобретения «жизненного пространства» на Востоке, которое фюрер требовал с начала своей политической карьеры…»

Быстрое продвижение немецко-фашистских войск по польской территории на восток, угроза захвата ими Западной Украины и Западной Белоруссии выдвинули перед Советским Союзом задачу защиты западных украинцев и белорусов.

В связи с этим, говорил Сталин, мы даем вам, только что вернувшимся с Халхин-Гола, новое задание. Вероятно, вы даже полностью не представляете, как много вы сделали на Халхин-Голе. Япония запросила мира. Теперь надо помочь белорусским и украинским братьям. Мы готовимся к освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины.

Многие летчики были командированы в Белорусский и Киевский особые военные округа советниками в авиабригады и авиадивизии. Г. П. Кравченко выехал в Киев, а С. И. Грицевец в Минск.

10 сентября в Минске состоялся Военный Совет. Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный поставил перед собравшимися командирами конкретные задачи. На заседании Совета присутствовал и С. И. Грицевец, назначенный советником в авиабригаду, стоявшую под Оршей.

После совещания командиры спешно отправлялись в свои подразделения. Офицеры Оршанской бригады вылетели в часть на своих истребителях.

Над аэродромом, где базировалась бригада, уже нависли сумерки, но еще можно было произвести посадку без ночных огней. Грицевец приземлился, не делая круга над аэродромом, и стал рулить на нейтральную полосу. Здесь стояло несколько самолетов, возле которых работали техники.

В стороне от них собралась толпа народа.

Заметив финишера, Грицевец махнул ему рукой и спросил:

Что случилось?

Красноармеец ответил, что на аэродром должен прилететь дважды Герой Советского Союза и люди вышли его встречать. В это время Грицевец заметил мчавшийся на него самолет. Полковник Хара шел на посадку вторым, но, видимо, не разглядел выложенную на аэродроме букву «Т» и садился с противоположной стороны. Его истребитель мчался прямо на Сергея. Грицевец схватил сектор газа, мотор взревел… Не хватило какой-то доли секунды. Самолеты столкнулись…

Не стало прославленного сокола, любимца летчиков Сережи Грицевца, большого друга Григория Кравченко. Человек, за свои тридцать лет столько раз глядевший в глаза смерти, сбивший в многочисленных ожесточенных схватках сорок два неприятельских самолета в Испании и на Халхин-Голе, погиб в мирное время от нелепой случайности.

Напористый, смелый, грозный в бою летчик, чуткий товарищ, жизнерадостный, душевный человек - таким он навсегда остался в памяти боевых друзей.

Майор С. И. Грицевец похоронен вблизи Балбасово. Там поставлен ему и бронзовый бюст.

17 сентября Советское правительство через посла в Москве вручило Ноту правительству Польши. В ней указывалось, что в силу сложившейся обстановки советским войскам отдан приказ перейти границу и взять под защиту население Западной Белоруссии и Западной Украины.

Части Красной Армии быстрым маршем шли на запад, почти не встречая сопротивления со стороны польских войск. Население восторженно встречало русских братьев. Еще до прихода советских воинов-освободителей трудящиеся городов и сел начинали создавать сбои вооруженные силы - Рабочую гвардию и новые органы власти - революционные комитеты.

При всенародной поддержке Красная Армия к 26 сентября успешно завершила свою освободительную миссию.

На пути продвижения фашистских войск на восток был создан крепкий барьер. Попытки гитлеровцев захватить отдельные районы получили решительный отпор со стороны частей Красной Армии.

Советская авиация боевых операций в этом походе не вела, но обеспечила отличную воздушную разведку. Майор Кравченко был советником авиадивизии, действовавшей в Западной Украине, на львовском направлении.

В конце сентября Григорий Пантелеевич был отозван из Киевского особого военного округа в Москву. Его назначили начальником отдела боевой подготовки истребительной авиации в Главном штабе ВВС РККА. Это была ответственная должность, но Кравченко знал, чему и как надо учить летчиков-истребителей, чтобы побеждать врага в небе.

Вскоре по приглашению земляков из села Голубовки и общественных организаций Днепропетровской области Григорий Пантелеевич побывал на родине. Состоялась церемония закладки фундамента под бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза.

После возвращения с Украины Г. П. Кравченко получил квартиру в Москве и вся семья переехала к нему. Сестра Ольга поступила в авиационный институт, Иван продолжал учиться в 9-м классе. Федор тоже переехал из г. Энгельса в Москву, его назначили заместителем ректора института руководящих работников Наркомторга СССР по научной и учебной части.

4 ноября 1939 года в Кремле состоялось знаменательное событие: впервые вручались медали «Золотая Звезда» всем Героям Советского Союза, удостоенным этого звания с момента его учреждения. Сюда собрались лучшие из лучших сынов и дочерей нашей Родины. Это они осваивали Северный полюс, дрейфовали на льдинах, совершали полеты через полюс в Америку, устанавливали рекорды дальности, скорости, высоты полетов, били фашистов в Испании и самураев на Дальнем Востоке.

Первым назвали Кравченко. Григорий Пантелеевич, волнуясь, по-военному четко, подошел к президиуму, и Михаил Иванович Калинин прикрепил две Золотых Звезды на его гимнастерку. Первая была за № 1, вторая за № 1 с маленькой римской двойкой.

Буря аплодисментов прокатилась по залу. А он, гордый и радостный, стоял перед людьми, чувствуя умом и сердцем, как высоко подняла его Родина и Советская власть. Он, сын пастуха, солдат Страны Советов, стоит на высшей ступени всенародного почета и славы.

От имени всех воинов - Героев Советского Союза Кравченко заверил партию и народ, что они с честью выполнят любое задание Родины, если даже за него потребуется отдать жизнь.

На следующий день «Комсомольская правда» опубликовала беседу корреспондента газеты с первым дважды Героем Советского Союза:

«Все мы, награжденные, несказанно благодарны руководителям партии и правительства за величайшую заботу и внимание. С огромными победами приходит наша страна к XXII годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. В этом году 7 ноября над Красной площадью впервые пролетит не одна, а две пятерки скоростных истребителей.

В составе моей пятерки - герои Халхин-Гола, участники освобождения народов Западной Белоруссии и Западной Украины.

Справа от меня полетит Герой Советского Союза майор Николай Семенович Герасимов, слева Герой Советского Союза майор Павел Терентьевич Коробков. На левом фланге будет лететь воспитанник комсомола старший лейтенант орденоносец Митрофан Петрович Нога и на правом фланге летчик-энтузиаст, горячо любящий свое дело, капитан-орденоносец Александр Андреевич Зайцев. Над Красной площадью мы пролетим на высоте 300 метров, сделаем крутую горку на большой скорости, с которой совсем недавно устремлялись на врага, поднимемся ввысь».

В нашей стране хорошо известны имена ведущих пятерок скоростных самолетов, пролетавших через Красную площадь во время воздушных парадов. Валерий Чкалов впервые провел свою пятерку истребителей над Красной площадью на Первомайском параде в 1935 году. Потом возглавляли пятерки Василий Степанчонок (1936 г.), Анатолий Серов (1937 г.), Степан Супрун (1938 г.). Менялись ведущие и состав пятерок, совершенствовались самолеты, но традиция оставалась.

10 ноября в информации «Правды» о параде и демонстрации трудящихся 7 ноября рассказывалось, что сотни летчиков были готовы показать Красной столице свое замечательное летное мастерство. Но погода помешала этому.

И все же, когда через Красную площадь проходили уже колонны демонстрантов, в несмолкаемую симфонию песен и приветственных возгласов ворвался рокот моторов. Прорвав тяжелый заслон низко нависших осенних облаков, над зданием бывшего ГУМа пронеслись две пятерки боевых самолетов.

Демонстранты приветствовали героев мощным «ура!» Дважды Герой Советского Союза майор Григорий Кравченко со своими ведомыми и Герой Советского Союза полковник Иван Лакеев с орденоносцами Якушиным, Антоновым, Смирновым и Николаевым, пролетев над площадью и сделав горку, исчезли в облаках.

В те дни в жизни Г. П. Кравченко произошло еще одно важное событие. Он был выдвинут и зарегистрирован кандидатом в депутаты Московского областного Совета депутатов трудящихся.

В конце ноября Г. П. Кравченко выехал в отпуск в Сочи. С ним были отец и мать. Туда же прибыли и друзья из 22-го ИАП - В. Н. Калачев, Л. А. Орлов и другие. Но отдыхать почти не пришлось. Боевая труба позвала в поход!

30 ноября 1939 года Финляндия объявила состояние войны с Советским Союзом. Правительства Англии и Франции спровоцировали финских реакционеров на вооруженный конфликт с СССР.

Г. П. Кравченко от себя и от имени группы товарищей летчиков, находившихся в Сочи, послал телеграмму маршалу К. Е. Ворошилову. В ней они просили разрешения выехать на фронт и принять участие в боях с белофиннами.

Через два дня пришел короткий ответ:

«Согласен. Выезжайте. Ворошилов».

Григорий Пантелеевич был назначен командиром особой авиагруппы. Штаб ее находился в городе Хаапсалу, на территории Эстонии, с которой СССР имел тогда соглашение о базах.

На новой должности качества Кравченко как командира и воспитателя проявились и развернулись с еще большей силой. Полковник Кравченко в сложных условиях зимы сумел наладить четкую боевую деятельность полков и эскадрилий. Сильные морозы и снегопады, частая облачность создавали трудную летную обстановку. И все же летчики с честью выполняли боевые задания. Они громили укрепления врага, взрывали мосты, по которым шли к фронту военные грузы и техника.

И в боевой обстановке Кравченко не забывал своих старых друзей. 15 декабря, в годовщину гибели Чкалова, в «Красной Звезде» появилась статья, написанная Григорием Пантелеевичем. Она называлась: «Наш Валерий».

«В большой и дружной летной семье даже самые молодые хорошо знают этого человека с ясным умом и хорошим сердцем.

Про Валерия говорили, что он горит на работе. Удивительное хладнокровие, стальные нервы и в то же время пылкий энтузиазм. Огромную волю, умение идти на риск Чкалов сочетал с отличным знанием дела и высоким мастерством.

Многие летчики учились у Чкалова искусству побеждать противника. Летчики-истребители никогда не забудут бесстрашной чкаловской лобовой атаки. Мы, военные летчики, часто применяли и применяем в боевых действиях чкаловское спокойствие и упорство.

Не выдерживая стремительного натиска наших истребителей, противник всегда сходил с пути.

Место Чкалова в боевых рядах заняли новые легионы отважных сынов Родины. Энергия Чкалова, его бесстрашие, мужество воплотились в наших делах.

Имя Чкалова звучит в грозном рокоте наших эскадрилий.

Валерий Чкалов олицетворял нашу беззаветную любовь к Родине, безграничную преданность партии большевиков.

Когда настанет час тревоги, тысячи советских патриотов сядут за штурвалы боевых машин и скажут словами Валерия: «Наша жизнь безраздельно принадлежит Родине».

Когда и где угодно мы будем кровью защищать великое счастье, завоеванное миллионами людей, живущих в стране социализма. И по-чкаловски будем громить врагов».

В короткой статье Кравченко сумел выразить искреннюю любовь к знаменитому летчику, к своему учителю.

В разгар войны за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом доблесть и мужество полковник Г. П. Кравченко был награжден орденом Красного Знамени. В феврале Григорию Пантелеевичу было присвоено звание комбрига.

«Однажды шестерку бомбардировщиков вел к цели капитан Лакатанов. Слева от него шло звено капитана Трусова. С высоты 800 метров земли не было видно. Решили лететь над облаками. Однако отбомбились отлично.

Самолеты легли на обратный курс. Неожиданно левый ведомый Трусова старший лейтенант Мазаев почувствовал сильный толчок. Машину подкинуло вверх.

Все целы? - крикнул Мазаев.

Правая плоскость горит, - доложил стрелок-радист Пономарев.

Трусов повернул голову влево. Мазаева не было, но летчик увидел, что далеко впереди горит машина Мазаева. Он увеличил скорость, но густые облака скрыли горящий самолет.

Трусов прорвался через облако. Снова видит Мазаева, огонь охватил правый мотор самолета. Зенитки врага ведут по нему бешеный огонь. Мазаев заметил большое озеро, решил дотянуть туда и сесть. Тут он увидел сбоку и сзади наши самолеты. Они кружили над ним и покачивали крыльями. Они охраняли с воздуха подбитую машину. Мазаев сел на лед.

Финны вылезли из окопов, открыли пальбу и побежали к горящему самолету. Но с воздуха по ним ударили пулеметы. Враги бросились назад в окопы и оттуда открыли огонь. Под градом пуль находились на льду три отважных летчика.

Трусов не раздумывая идет на посадку. Такой дерзости белофинны не ожидали. С новой силой они открыли огонь. Трусов мастерски сел недалеко от бегущих товарищей. «Двое в кабину стрелка-радиста, один в бомбовой отсек», - скомандовал он.

Враги неистовствуют. Трусов дает газ. Самолет не двигается, примерзли лыжи. Летчик энергично шурует рулями, машина раскачивается, идет вперед, несколько раз ударяется хвостом об лед и, наконец, отрывается. Внизу чернеет догорающий самолет Мазаева.

Бесстрашный капитан делает разворот над озером и пристраивается к своим товарищам. Такова нерушимая фронтовая дружба. Этот подвиг взволновал всех летчиков фронта».

Михаил Трофимович Трусов Указом Президиума Верховного Совета СССР был удостоен звания Героя Советского Союза.

Когда Кравченко узнал о подвиге Трусова, он посоветовал комиссару бригады:

Давай, комиссар, выпустим листовку. Хотя Трусов не из нашей бригады, но пример замечательный. Кто будет писать, пусть обязательно вспомнит подобный подвиг дважды Героя Советского Союза Сергея Грицевца.

Финляндия запросила мира. И договор был заключен.

Граница между СССР и Финляндией была отодвинута на север, чтобы оградить Ленинград от случайностей. Древний русский город Выборг стал советским.

После заключения мира с Финляндией, Г. П. Кравченко прибыл в распоряжение начальника ВВС РККА. Ему поручили работу, связанную с событиями, происходящими в Прибалтике. Фашистская Германия, поработив Польшу, имела в дальнейшем цель обосноваться и в Прибалтике. Эта угроза с каждым днем усиливалась.

Трудящиеся прибалтийских республик выражали крайнее недовольство политикой своих правительств, готовых ради сохранения господства буржуазии стать вассалами Германии, предоставить ей плацдарм для похода против СССР.

В Литве, Латвии и Эстонии шло брожение народных масс, развернулась борьба за демократизацию политической жизни.

Для обеспечения безопасности наших малочисленных гарнизонов на базах в Прибалтике правительство СССР сочло необходимым ввести на них дополнительные воинские части. Правительства Литвы, Латвии, Эстонии приняли эти предложения.

Особая авиабригада оставалась в Эстонии. Для нее стали строиться аэродромы на островах Балтийского моря. В Литву вошел кавкорпус из знаменитых дивизий армии Буденного под командованием комкора Еременко. Укреплялись авиационные и военно-морские базы.

Г. П. Кравченко работал по укреплению авиабаз и аэродромов на территории Прибалтики. Это требовало организаторских способностей, энергии, знания дела. За умелое руководство в апреле 1940 года ему было присвоено звание комдива.

Вскоре народы прибалтийских стран взяли власть в свои руки и выразили желание жить одной семьей с народами СССР. В июле 1940 года все прибалтийские республики вошли в состав Советского Союза как равноправные сестры.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1940 года в Красной Армии вводились генеральские и адмиральские звания во всех родах войск.

Решением правительства эти звания были присвоены многим талантливым военачальникам. Григорий Кравченко стал генерал-лейтенантом авиации. Ему шел тогда 28-й год. Ни в одной армии мира не было такого молодого авиационного генерала.

Стремительное повышение по службе не вскружило голову герою-летчику. Он оставался простым и доступным, как и в первые годы службы в авиации.

В июле 1940 года Кравченко и Смушкевич приехали инспектировать 16-й истребительный полк. Летчики выстроились у машин, так как готовились к полетам. Заметив в строю Георгия Приймука и Александра Пьянкова, участников боев на Халхин-Голе, Кравченко и Смушкевич, отбросив все условности, бросились обнимать их по-дружески; затем шутили, вспоминали о друзьях-товарищах.

«Кравченко остался таким же своим и близким человеком, как и на Халхин-Голе. Крупные звезды в петлицах не отодвинули его от простых летчиков», - вспоминает Георгий Приймук.

Во второй половине июля 1940 года был образован Прибалтийский особый военный округ. Нужно было создать оборону западной границы на берегах и островах Балтийского моря. Г. П. Кравченко, поработавший уже над устройством дел в Прибалтике, был назначен командующим Военно-Воздушными Силами Прибалтийского особого военного округа.

Вопросу укрепления обороны Прибалтики в условиях расширения фашистской агрессии в Европе придавалось исключительное значение.

В армии, авиации и на флоте было много талантливых офицеров и генералов без должной специальной подготовки. При академии Генерального штаба РККА были созданы курсы усовершенствования высшего начальствующего и командного состава.

Кравченко попросил о зачислении его на эти курсы. Они могли открыть ему путь для поступления в Академию Генштаба. В первых числах декабря он прибыл в Москву, на учебу.

Генерал-полковник танковых войск (1944 г.)

Биография

Кравченко Андрей Григорьевич , генерал-полковник танковых войск (1944). Дважды Герой Советского Союза (10.01.1944 г. и 8.09.1945). С 1918 г. - в Красной армии. Участник Гражданской войны 1917-1922 гг., красноармеец, младший командир. В 1923 г. окончил Полтавскую военную пехотную школу, в 1928 г. - Военную академию им. М.В. Фрунзе, в 1949 г. - академические курсы при Высшей военной академии. С 1923 г. командовал отделением, затем стрелковым взводом, ротой, с 1928 г. - начальник штаба стрелкового полка, с 1930 г. - преподаватель тактики, с ноября 1931 г. - начальник мотомеханизированного курса Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования комсостава. В мае - ноябре 1931 г. и в феврале 1932 г. - октябре 1933 г. - в секретной командировке. С ноября по февраль 1933 г. - начальник штаба Казанских курсов усовершенствования старшего и среднего технического состава. В феврале - мае 1935 г. - старший преподаватель тактики и начальник общевойскового цикла Саратовского бронетанкового училища. С августа 1939 г - начальник штаба стрелковой, с декабря - штаба мотострелковой дивизий. Участник Советско-финляндской войны 1939-40 гг. С июня 1940 г. по февраль 1941 г. - начальник штаба 16-й танковой дивизии. С марта 1941 г. - начальник штаба 18-го механизированного корпуса, с которым вступил в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг. С сентября 1941 г. командовал 31-й отдельной танковой бригадой. С февраля 1942 г. - заместитель командующего 61-й армией по бронетанковым и механизированным войскам. С апреля 1942 г. возглавлял штаб 1-го танкового корпуса, с июля командовал 2-м, с сентября 1942 г. по январь 1944 г. - 4-м (с февраля 1943 г. - 5-й гвардейский) танковыми корпусами. С января 1944 г. и до конца войны командовал 6-й (с сентября 1944 г. - 6-й гвардейской) танковой армией. В 1945 г. армия участвовала в Хингано-Мукденской операции. После войны продолжал командовать этой армией, с апреля 1948 г. - командующий бронетанковыми и механизированными войсками ЗабВО, затем ПрибВО, с января 1954 г. - помощник командующего войсками ДВО по танковому вооружению. В октябре 1955 г. уволен в отставку. Награжден орденом Ленина, 4 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1-й ст., орденами Богдана Хмельницкого 1-й ст., Суворова 2-й ст., Кутузова 2-й ст.